plov is all you need - рычу я, упаковывая чемодан. Лето прошло и последние дни августа пинают меня все ближе к самолету. Это лето было особенным - насыщенным, пьяным, чересчур задокументированным и заснятым, облеченным одновременно в две, а то и три пары условностей. Поразительная свобода и такая же невозможность и беспомощность. Я окукливаюсь и что-то с гладкой полупрозрачной розовой кожей, под которой не то что сосуды - органы видны! - что-то появляется на свет. Константой остается лишь привязанность к беспроводному интернету, но это, смею заметить, очень длинный поводок. Оставляю вещи и почти не прощаюсь - почти уверена в возвращении. Чемодан не выдерживает половины комнаты, придется покупать еще один, ибо нельзя впихнуть невпихуемое. Нина больше не злится на занятую ванную по утрам, меня не смущает Тейлор в три часа ночи. Все чаще курим по утрам за ресторанной кухней покуда пекутся булки и в Old Kitchen никого нет. Все ловко и быстро. Уже. Уже покупаю еще один чемодан. Уже успела привыкнуть к новой камере. Решаю работать до последнего дня. Радуюсь когда питбуль тянет меня на улицу - он еще маленький и сумасшедший. Он кусает волны и давится соленой водой. Я становлюсь грязнее него, но все же радуюсь. Нина с упорством демонстрирует, что впихивание теоретически нужных вещей - это дело техники.
Потом я конечно нахожу огромный чемоданище за всего 30 баксов, покупаю себе обед в китайской забегаловке и кокетничаю с мулатом непонятного назначения в холле хостела, и уже совсем потом я прохожу и Бродвей, и Централ Парк, и музейную милю и показываю кукиш музею Гугенхайма.
Спасибо, Нина, you're so Nina, и зла-то на тебя не хватает.
Ночь до отъезда в нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Ночь до отъезда в нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Чемоданы, кажется, кряхтят и стонут, но я прошу их не рассыпаться и угрожаю обмотать скотчем. Они послушно укладываются спать, громыхая бутылками эля и отличным ромом с самого Барбадоса. Возникает стойкое ощущение, что подарки составляют подавляющую массу багажа. Смотрю на себя в зеркало и говорю - ну ты-то настоящий мужик, а не кисейная барышня, что тебе эти два проклятых стотонных ящика на колесах! Хвали господа бога и родителей что ты к примеру не Гарри Поттер, а то пришлось бы переть с собой сову, котел, метлу и еще какую-нибудь дрянь. Просыпаюсь утром охотно и рано, успеваю сварить себе кофе из самого Коста-Рики. не потому что я такой злостный буржуй, а потому, что при всем желании другого у нас нет. Мы же нищие ресторанные работники - обычного сока нет - только свежевыжатый, сухари - и те ванильные с белым шоколадом и орешками.
Уж чем богаты.
Наконец, минуя все препятствия, прощания и часы ожидания, я оказываюсь в Нью-Йорке. Здравствуй -здравствуй. У меня на тебя три дня, я, стоя на этом самом месте клянусь тебе, стеклобетонная образина, что обойду весь Бродвей и Централ Парк пешком, виляя задом в новых узких джинсах, снимая все, что вздумается на камеру и непременно отобедаю в китайской забегаловке. Уже горжусь собой, но не говори гоп покуда не перепрыгнешь треноги нью-йоркской подземки с двумя чемоданищами в руках. Какой-то счастливый случай помогает мне пропихнуть чемоданы вместе с собой через адское препятствие. Сижу в вагоне отчаянно болтаясь по собственным чемоданам и изо всех сил стараюсь не пропустить нужной станции. Давай-давай! Через три остановки оказывается, что еду совсем не в том направлении, даже противоположном. Совершенно чудесным образом безо всяких разворотов едем вперед по нужной мне линии и я даже доезжаю куда мне нужно. Преждевременно решаю воспрянуть духом, совершенно забыв что на выходе из метро та же трехногая беда.
Совершенно милый дядька потертой наружности благообразного еврея пытается мне помочь под пристальным взглядом немолодой и, видимо, изрядно суровой жены. Это стоит мне напрочь оторванной сверху от чемодана ручки, телескопической управлялки и колес. Сажусь на тротуар и зарекаюсь покупать чемоданы посредством мамы. Слава тебе Господи за то, что явил на свет изобретателя скотча! Перевязываю почти смертельно раненый чемодан и продолжаю шествие, гордая как утка.
Полутруп на скотчевых соплях держится молодцом до самой гостиницы.
Наконец, минуя все препятствия, прощания и часы ожидания, я оказываюсь в Нью-Йорке. Здравствуй -здравствуй. У меня на тебя три дня, я, стоя на этом самом месте клянусь тебе, стеклобетонная образина, что обойду весь Бродвей и Централ Парк пешком, виляя задом в новых узких джинсах, снимая все, что вздумается на камеру и непременно отобедаю в китайской забегаловке. Уже горжусь собой, но не говори гоп покуда не перепрыгнешь треноги нью-йоркской подземки с двумя чемоданищами в руках. Какой-то счастливый случай помогает мне пропихнуть чемоданы вместе с собой через адское препятствие. Сижу в вагоне отчаянно болтаясь по собственным чемоданам и изо всех сил стараюсь не пропустить нужной станции. Давай-давай! Через три остановки оказывается, что еду совсем не в том направлении, даже противоположном. Совершенно чудесным образом безо всяких разворотов едем вперед по нужной мне линии и я даже доезжаю куда мне нужно. Преждевременно решаю воспрянуть духом, совершенно забыв что на выходе из метро та же трехногая беда.
Совершенно милый дядька потертой наружности благообразного еврея пытается мне помочь под пристальным взглядом немолодой и, видимо, изрядно суровой жены. Это стоит мне напрочь оторванной сверху от чемодана ручки, телескопической управлялки и колес. Сажусь на тротуар и зарекаюсь покупать чемоданы посредством мамы. Слава тебе Господи за то, что явил на свет изобретателя скотча! Перевязываю почти смертельно раненый чемодан и продолжаю шествие, гордая как утка.
Полутруп на скотчевых соплях держится молодцом до самой гостиницы.
Я рада! Я кричу гоп! Я гогочу как главный доктор зло, что добрался до заветной красной кнопки, но миссис реальность, ничтожа сумняшееся, огревает меня по ошалевшей башке пыльной амбарной тетрадью:
- извините, но ваша предварительная регистрация недействительна. (ну как-то так)
Мне разрешают залезть в интернет, дабы известить родных. я немедленно жалуюсь в фейсбук.
Вызываю такси и сдирая с шеи душащую меня жабу еду в другую гостиницу, уж там я наконец обретаю покой на 15 минут и несусь в окрестные магазины искать себе чемодан. Какой там Бродвей! Какой к черту Централ Парк! Дайте мне чемодан, мать вашу растак!
Вызываю такси и сдирая с шеи душащую меня жабу еду в другую гостиницу, уж там я наконец обретаю покой на 15 минут и несусь в окрестные магазины искать себе чемодан. Какой там Бродвей! Какой к черту Централ Парк! Дайте мне чемодан, мать вашу растак!
Потом я конечно нахожу огромный чемоданище за всего 30 баксов, покупаю себе обед в китайской забегаловке и кокетничаю с мулатом непонятного назначения в холле хостела, и уже совсем потом я прохожу и Бродвей, и Централ Парк, и музейную милю и показываю кукиш музею Гугенхайма.
К черту ваше высокое искуство, лучше бы поменяли треноги в метро на что-то более гуманное.
25 февраля 2010
25 февраля 2010
Комментариев нет:
Отправить комментарий